BlueSystem >
Советы и статьи >
Люди и общество
Российские однополые семьи боятся отправлять своих детей в школуИсточник: Перевел с англ. Роман, BlueSystem
 Закон, разрешающий забирать детей из семьи, где родителей подозревают в однополых связях, все еще в процессе рассмотрения.
Яна и ее пятилетний сын, держась за руки, шагают по Невскому проспекту, заполненному радужными флагами. Сегодня 1 Мая, и Невский - обычно загруженный машинами, велосипедистами и туристами - перекрыт для проведения демонстрации. Члены различных объединений, активисты и другие группы собрались здесь, чтобы выразить свои взгляды.
"Моя партнерша была против того, чтобы мы сюда приходили", - говорит Яна. "Но я считаю, что для нашего сына важно быть частью радужной делегации. Мы хотим, чтобы он вырос, понимая, что наша семья - часть ЛГБТ-сообщества".
Я и ее сын решительно проходят мимо религиозных активистов, насмехающихся над ЛГБТ-процессией. Пожилая дама кричит: "Стыдно! Стыдно! Стыдно!". Молодая девушка в бирюзовой толстовке фотографирует Яну с сыном, угрожая рассказать властям, что Яна нарушает закон о запрете гей-пропаганды.
Для Яны довольно рискованно - привести сына на ЛГБТ-демонстрацию. Закон, запрещающий "гей-пропаганду несовершеннолетним", подразумевает, что однополым семьям запрещается публично заявлять о своей ориентации. А сейчас предложенная поправка к Семейному кодексу РФ предлагает наделить власти правом забирать детей из семьи, где родителей подозревают в однополых связях.
Однополым семьям не привыкать к риску - такие простые вещи в их повседневной жизни, как выход всей семьей на "публику" или размещение фотографий в социальных сетях, уже предполагают определенный риск. И даже отправка ребенка в школу может изрядно потрепать нервы.
"Мы боимся отправлять своего сына в школу", - говорит Саша, тридцатилетняя мать и активная защитница прав ЛГБТ-сообщества в Санкт-Петербурге.
"Над родителями сейчас слишком много контроля со стороны государства. Детей часто расспрашивают об их семьях, а ЛГБТ-семьи у нас не признаются обществом. Нам пришлось бы врать своему ребенку, либо быть готовыми к постоянным конфликтам".
Вместо этого сын этой пары ходит в альтернативную школу, где маленькие - состоящие из всего семи детей - классы. Хотя Саше и ее партнерше приходится очень много работать, чтобы покрыть расходы на обучение ребенка, они считают, это наиболее безопасное решение для их семьи.
Однако однополым парам, которые живут в других городах или которые не имеют возможности обучать ребенка в частных школах, сильно не повезло. Дети из таких семей вынуждены жить закрытой жизнью. "Именно так живет большинство однополых семей, которые мы знаем", - говорит Саша. "Как только ребенок достигает того возраста, когда он может рассказывать о своей семье сверстникам, ему приходится объяснять, что существуют некоторые личные аспекты, которые нельзя обсуждать с другими".
По словам Саши, перспективы для однополых семей были более обещающими в начале нулевых годов. Во времена Советского Союза, когда гомосексуализм был преступлением, ЛГБТ-сообщество было вынуждено жить закрыто. Гласность в конце 1980-х принесла много либеральных законов в Россию. К началу 2000-х жизнь геев и лесбиянок в больших городах сильно изменилась.
"Нам удалось создать несколько сильных правозащитных ЛГБТ-организаций в Петербурге", - говорит Саша. "На частном уровне люди стали жить открыто и более решительно образовывали семьи. Был довольно короткий период, когда мы думали, что равные права возможны и в нашей стране".
В то время ребенок Саши ходил в обычный детский сад, а пара не скрывала своей ориентации, даже приводили ребенка на ЛГБТ-события.
"Мы принимали участие в радужном флешмобе как семья", - говорит Саша. "А сейчас люди могут стрелять в участников подобных акций. Естественно, мы не водим больше своего ребенка на такие мероприятия".
Сегодня Саша и ее партнерша делают все возможное, чтобы их ребенок понимал правду о своей семье и текущей политической ситуации в стране. "Мы стараемся обсуждать это на понятном ему языке. Наш ребенок знает, что я работаю в организации по защите прав человека. Он знает, что в России есть плохие законы, которые заставляют людей страдать. Он знает, что в моей организации мы не хотим принятия подобных законов, поэтому мы стараемся объяснить людям, что эти законы ужасны".
В 2009 году Саша и группа других однополых родителей собрались вместе, чтобы реализовать проект через организацию "Выход", в которой работает Саша. Поначалу у проекта было две цели - помочь однополым семьям найти сообщество и просвещать общественность.
Изменения в политической сфере привели к приостановке проекта. "Идея открытости более не актуальна. Наша самая главная задача сейчас - безопасность", - говорит Саша. Сейчас организация "Выход" старается выяснить, в какой ситуации оказываются однополые семьи, и старается помочь им.
Исследование, проведенное в ноябре прошлого года, показало, что из 98 семей около 49 процентов изменили свое поведение в плане открытости после принятия закона о запрете гей-пропаганды. И сейчас большинство старается не афишировать свою ориентацию.
Когда первый вариант поправки в Семейный кодекс был внесен в Думу в сентябре 2013 года, "Выход" завалили письма от однополых семей с просьбами помочь уехать из страны.
Сейчас паника немного поутихла, поскольку закон пока приостановлен. После того, как закон вернули на доработку его автору Алексею Журавлеву - его спросили, как будут идентифицированы однополые семьи, - у правительства возникли более важные проблемы, как, например, обстановка на Украине.
Саша уверена, что как только решатся более важные вопросы, этот закон вновь получит свою актуальность. "В данный момент наиболее правильным решением будет закрыть за собой дверь и претвориться, что тебя просто не существует", - говорит Саша. "Тогда, возможно, тебя не заметят и дадут спокойно жить".
Саша по долгу службы общается со многими однополыми семьями и говорит, что настроение у всех довольно мрачное "Многие выражают суицидальные намерения, потому что не видят другого решения в сложившейся ситуации. Они не могут себе представить, что их ребенок когда-нибудь сможет быть счастливым в стране, где их семья объявлена одним из величайших зол".
Несмотря на то, что есть еще выход - иммигрировать или попросить политического убежища, эти варианты не самые лучшие решения. Многие семьи, прошедшие через дискриминацию, сильно сомневаются в вопросе иммиграции, потому что этот путь может оказаться не менее жестким. "Иммиграция не улучшит их ситуацию. Но она даст надежду их детям на лучшую жизнь", - говорит Саша.
Саша говорит, что она хотела бы остаться в Санкт-Петербурге и продолжить свою борьбу за права ЛГБТ-сообщества. Но возможное принятие поправки в Семейный кодекс вынудит и ее уехать из страны. Ее сын ВИЧ-положительный и нуждается в лекарствах из Канады. Закон о запрете ввоза лекарственных препаратов из-за рубежа означает, что они не смогут поддерживать здоровье своего ребенка. "Если заменить эти лекарства на то, что доступно у нас в России, то проявится огромное количество побочных эффектов. У нас нет желания уезжать, пока этот закон не будет принят. Как только его примут, нам придется уехать", - говорит Саша.
***
Некоторые однополые семьи сохраняют надежду, что ситуация стабилизируется. Валентина и Маша, которые взяли своего второго ребенка, когда поправка в Семейный кодекс была внесена на рассмотрение, не верят, что такой закон может быть принят.
"Мы давно уже хотели второго ребенка", - говорит Маша. "Когда мы прочитали про такую поправку, нам показалось, что нам будет нелегко, но мы решили в любом случае усыновить второго ребенка, потому что мы не хотим, чтобы наша жизнь зависела от подобных инициатив".
"Этот закон должен был испугать активистов, которые борются за равноправие", - говорит Валентина. "Возможно, он не будет применяться в ситуациях, подобных нашей. Хотя в любом случае таким семьям, как наша, довольно непросто с точки зрения психологической обстановки".
Психологическое давление ощущается в захудалой, но все еще теплой и солнечной квартире, в которой живет пара девушек и их дети - шестилетний Кирилл и трехлетняя Дэви. Поскольку хозяева квартиры продают ее, сюда периодически попадают разные люди. Поэтому девушкам приходится вести себя очень осторожно, чтобы не выдать своей ориентации.
Меры, принимаемые во время этих визитов, это лишь часть тех ухищрений, к которым паре приходится прибегать каждый день. Поскольку официально однополым парам запрещено усыновлять детей, каждая из девушек является опекуном одному из детей.
"Когда приходят органы опеки проверять Валентину и Кирилла, я собираю свои вещи, беру Дэви и ухожу к своим родителям". И хотя родители поддерживают пару, жить двойной жизнью очень тяжело. "Кроме неудобств, связанных с необходимостью всегда быть готовой собрать вещи в считанные минуты, постоянная ложь создает ощущение, что наша жизнь существует только в нашем сознании", - говорит Маша.
Маша и Валентина решили вести частично закрытую жизнь, чтобы обеспечить безопасность себе и своим детям. Маша не рассказывает о своей ориентации на работе и многим друзьям. Хотя девушки рассказали Кириллу, что семьи могут состоять из двух мам или двух пап, они не говорят ему о всех трудностях однополых семей.
"Когда придет время рассказать ему, что наша семья может столкнуться с проблемами и неприятием в обществе, я не знаю, как ему это объяснить", - говорит Валентина. "Он мыслит достаточно прямолинейно в этом возрасте, так что это может быть для него неожиданным ударом".
Пара сталкивается с разными проблемами воспитания, которые возникают в связи с действующим режимом. Однажды, когда Кирилл был в больнице, Маше запретили навестить его. Когда Маша повела Кирилла в одну из частных клиник, ее отругали за то, что она пришла вместо его матери. В связи с тем, что Кирилл часто болеет, а Маша не может заменить Валентину при посещении докторов и в других подобных ситуациях, Валентине пришлось сменить работу на полной ставке на частичную занятость.
"Много мелких проблем, но они накапливаются, и ты понимаешь, что у тебя уже серьезные проблемы", - говорит Юрий, тридцатитрехлетний ветеринар. Юрий оформил опекунство над четырехлетним Ярославом. "Например, если наш ребенок болеет, только я могу взять больничный. Но я не всегда могу это позволить себе, потому что я зарабатываю больше".
Как мужская пара Юрий и его партнер сталкиваются с бОльшим количеством трудностей. "Множество бюрократических проблем. Нам потребовалось два месяца, чтобы оформить разрешение для Ярослава выехать из страны. Обычно на это уходит 2 недели. Это потому, что я отец-одиночка. И на меня власти смотрят иначе".
Процесс усыновления для этой пары был очень непростым. Когда они решили усыновить ребенка (они прожили вместе 8 лет на тот момент), ни родителя, ни друзья не верили, что пара сможет выдержать все проверки.
Юрию пришлось выступить в роли отца-одиночки. Но и в этом случае он столкнулся с дискриминацией. "Мне пришлось пройти два специальных курса и трех психиатров, чтобы доказать, что я не педофил". Обычно процесс усыновления длится от трех до четырех месяцев. Юрию потребовался год.
После того, как Юрий в течение месяца посещал курсы для родителей, которые заставляют проходить всех заинтересованных в усыновлении, ему еще пришлось идти к психологу. "Это было явное психологическое давление. Был сильный интерес к моим отношениям с женщинами. Чтобы моя история была правдоподобной, я заменял именами своих подруг имена вымышленных женщин, с которыми у меня были отношения. Меня стошнило, когда я приехал домой после первого сеанса у психолога, а потом я проспал сутки".
Но власти не были удовлетворены полностью и направили Юрия на двухмесячные курсы для родителей. "Мы все разговаривали с психологом и проигрывали различные воспитательные сценарии. Однажды я привел подругу, которая притворилась моей невестой. Мы все удачно разыграли, а психолог ни о чем не догадался".
Когда Юрий приехал в приют, чтобы выбрать ребенка, персонал приюта принял его очень холодно. "Директор приюта просматривал меня в социальных сетях, а на его столе были фотографии меня и моего партнера. Мне пришлось сказать, что это мой близкий родственник. Тогда вроде бы все прошло нормально".
В первый раз Юрий встретил Ярослава 12 апреля, в день рождения мальчика. Юрий приехал с игрушечной машиной в подарок. "Я сидел на разорванном диване, а Ярослава вывели в поношенной приютской форме - пижаме и белых колготках. Когда он посмотрел на меня и улыбнулся, я понял, что это был правильный выбор".
Ему пришлось ждать полгода рассмотрения в суде его дела об усыновлении. А потом пройти через три слушания. "Было много бюрократических преград. Но, мне кажется, их создавали специально, чтобы посмотреть на меня".
Прошло два года, и семья живет своей обычной жизнью. Поскольку Юрий является официальным опекуном, Ярослав называет его папой, а его партнера - крестным. "Поначалу его это задевало, но мы понимаем, что это единственно возможный вариант, поэтому мой парень смирился", - говорит Юрий.
Пара думает рассказать правду своему сыну, когда ему будет лет десять. "Психологи утверждают, что наиболее подходящий возраст для подобных разговоров - это 10-11 лет", - объясняет Юрий.
К тому времени семья надеется жить в другом месте. "Правительство создает гомофобию в обществе. Мне кажется, с каждым годом здесь будет становиться все опаснее. Пока дети маленькие, они спокойно принимают нетрадиционные семьи. Но когда им 10-11 лет, они задают вопросы о роли каждого из членов семьи. Вот тогда и начинаются трудности".
Несмотря на все проблемы, с которыми Юрию и его партнеру пришлось столкнуться, они уверены, что приняли правильное решение. "Я надеюсь, что все больше однополых семей будут усыновлять детей. Это большой шаг в отношениях. Огромный шаг. Это гораздо лучше, чем жить самим по себе". Также по этой теме читайте:
В России на священника составили протокол о "пропаганде" ЛГБТ за предложение поговорить о греховности гомосексуальности
Представитель РПЦ заявил, что россияне становятся геями из-за жизни в больших городах
Студентку МГУ оштрафовали на 500 тыс. рублей за пять фотографий во "ВКонтакте"
Ярославские силовики провели рейд в ночном клубе, где проходило дрэг-шоу
Потомок Пушкина назвал дураками активистов, обвинивших поэта в "гей-пропаганде"
В Чите силовики нагрянули в гей-клуб
В России предложили запретить сказку Пушкина за "гей-пропаганду"
Общественники просят проверить Киркорова на "гей-пропаганду"
"Вы друг другу никто": история гей-семьи, попросившей убежище в Болгарии
Самарский чиновник, которого начали травить из-за его гомосексуальности после публикации Хинштейна, уехал из России
Тэги: россия гомофобия, гей семьи
Просмотров: 16,780
Рейтинг статьи: 5.00 (2)
| 
Особенно когда педераст-педофил, целующий мальчика в губки на камеру и в залупу в кремлевских подвалов рассуждает от запрете гомосексуализЬма и педофилии!
Особое мнение
