BlueSystem >
Советы и статьи >
Понять себя
Репаративная терапия: история бесплодных попыток "лечения" сексуальной ориентацииИсточник: Перевод с английского Игоря, BlueSystem
 Недавняя смерть доктора Джозефа Николози (Joseph Nicolosi) стала причиной появления в католических СМИ ностальгических воспоминаний о старых добрых временах, когда люди верили, что от гомосексуальности можно вылечить с помощью психотерапии.
Я не хочу говорить много о Николози: как я понимаю, его смерть была довольно неожиданной, и я уверена, что его семья и друзья все еще скорбят о его потере. Достаточно сказать, что многие его ненавидели и у них были на это причины. В то же время у меня есть несколько друзей, которые были его клиентами, считали его сострадательным и любящим человеком и получили реальную пользу от того, что лечились у него.
Но я не знаю, сумел ли кто-нибудь изменить ориентацию в результате репаративной терапии.
Давайте немного окунемся в историю, особенно интересно это будет для тех, для кого аббревиатуры SSA, NARTH и SOCE кажутся случайным набором букв.
Взлет и падение движения бывших геев
Психология, зародившись как наука чуть более века назад, испытывала интерес к происхождению однополых желаний. До этого времени однополый секс считался пороком, склонность к которому у человека могла появиться по любой причине. Психологи, однако, начали трактовать гомосексуальность как психическое расстройство, корни которого уходят в раннее детство. И само понятие сексуальной ориентации, и идея о том, что ее можно изменить путем лечения детской травмы, первоначально происходили из этого основополагающего предположения.
В течение нескольких десятилетий от начала и до середины XX века гомосексуальность рассматривалась как форма психологического расстройства. Способы лечения варьировались от просто неэффективных до откровенно ужасных: среди применяемых методов были кастрация, электрошоковая терапия и другие виды неврачебной терапии. Большинство из этих методов применялось на заключенных (в то время гомосексуализм был уголовным преступлением), и тем, кто добьется успеха в лечении, часто обещали досрочное освобождение. Неудивительно, что лечение шло достаточно эффективно... для того чтобы заставить заключенных-геев говорить, что они излечились.
Несмотря на явную ограниченность этого подхода, он дал, как казалось, массу доказательств, которые подтверждали идею о том, что гомосексуальность излечима. Вопрос был лишь в поиске наилучших и самых эффективных способов лечения.
Затем происходят два события, которые предопределили упадок и закат основных клинических способов лечения гомосексуальности. Первое - это крах законов против содомии. Во многих правовых системах законы, криминализирующие гомосексуальные акты, были отменены, а в тех, где они еще оставались, гомофобные законы быстро теряли силу. Это означало то, что больше не было тех, на ком можно было бы проводить исследования, заставляя терпеть разные странные методы лечения под угрозой карательного наказания. Второе - растущее движение против использования насильственных методов в лечении психических заболеваний.
С этого момента основные подходы к лечению гомосексуализма стали ограничиваться "разговорной терапией", которая применялась к тем, кто хотел лечиться добровольно. В отсутствие давления, заставляющего сообщать о ложном излечении, количество эмпирических данных начало меняться: исследования демонстрировали менее драматичное количество успешных случаев, а некоторые врачи стали сомневаться в том, был ли успех вообще. Эти новые тенденции в исследованиях вкупе с изменениями общественной морали и давлением со стороны организаций, борющихся за права геев, заставили Американскую психиатрическую ассоциацию (АПА) в 1973 году исключить гомосексуализм из "Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам". Быть геем больше не считалось психическим заболеванием.
Но только не в христианских кругах.
В то время как психология отказалась от психотерапевтических попыток лечения гомосексуальности, их на вооружение взяли христианские организации. В семидесятых годах движение за права геев обладало достаточным влиянием для того, чтобы эффективно бороться со светскими институтами для принудительного лечения геев и лесбиянок. В то же время растущая видимость ЛГБ-людей создавала спрос на пастырскую реакцию со стороны различных церквей.
Многие из этих церквей рассматривали изъятие гомосексуальности из "Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам" как капитуляцию перед движением за права геев и - в более широком смысле - перед сексуальной революцией. Христианские СМИ решительно встали на защиту тезиса о том, что гомосексуализм является психологическим расстройством и что поэтому от него можно излечиться, и начали появляться церковные службы, которые предлагали лечение, поддержку и надежду на изменение христианам, страдающим этим расстройством. "Любовь в действии" (Love in Action), предшественница Exodus International, открылась в 1973 году - тогда же, когда состоялось голосование АПА.
Подобно своим светским предшественникам-психотерапевтам, христианские методы лечения также варьировались от совсем бесполезных до жестоких и очень причудливых. Большинство христианских организаций предлагали поддержку и лечение посредством молитвы и контроля. В некоторых случаях, особенно в лагерях, которых обещали вылечить ЛГБ-молодежь, использовались жестокие методы (несколько лет назад я разговаривала с мужчиной, который подвергался электрошоку в подростковом возрасте в одной из таких "миссий". Не могу назвать это "электрошоковой терапией", поскольку люди, которые этим занимались, не были лицензированными врачами и потому что правильно называться такие процедуры, когда одно лицо намеренно и неоднократно причиняет боль другому, чтобы добиться согласия, могут только словом "пытка").
Более распространенной проблемой, связанной с этими "лечебными миссиями", была их способность оказываться в центре скандалов. Революция каминг-аутов, которая состоялась в 80-ых и в начале 90-ых, шокировала традиционные христианские церкви, и по мере активизации политической борьбы за права геев усилился спрос на свидетельства успешно вылечившихся экс-геев, которые могли бы поделиться своим опытом. Свидетельства экс-геев были обращены как к более широким культурным слоям общества, так и к законодательным органам, так как утверждение о том, что от гомосексуальности можно вылечиться, стало основой консервативной аргументации против защиты ЛГБТК-сообщества.
Однако проблема была в том, что большинство из тех людей, которые разъезжали по "гастролям", на самом деле не были "вылечившимися". Раз за разом знаменитые экс-геи попадались в компрометирующих ситуациях или брали свои слова обратно. Еще более скандальным было то, что многие из тех, кто предлагал лечение по изменению сексуальной ориентации, сами были геями, которые называли себя гетеросексуалами... при этом многие лечебные практики включали сомнительные элементы: объятия, обнажение, пространное обсуждение откровенных сексуальных фантазий. Что-то в этом роде. Несколько врачей были пойманы во время мастурбации или секса с клиентами (включая несовершеннолетних), а один прославился тем, что взял с собой на каникулы парня-проститутку, чтобы тот "носил его багаж".
Из-за ограниченного контроля, отсутствия регулирования и должной ответственности в сфере лечения сексуальной ориентации терапевты, которые извлекали выгоду из своих клиентов, могли собрать вещи, переехать в другое место и начать все заново.
В некоторых случаях даже после ставших достоянием общественности скандалов христианские СМИ и церковные службы продолжали продвигать мужчин, пойманных со спущенными штанами. И это был феномен не только протестантский, как хотели бы думать некоторые католические комментаторы: отец Джон Харви, основатель католической организации Courage, которая советовала геям и лесбиянкам, исповедующим католицизм, воздерживаться от секса, продолжал относиться положительно к работе Колина Кука даже после того, как стало известно, что он занимался сексом с подростками; веб-сайт Courage продолжал поддерживать программу Journey Into Manhood ("Путешествие в мужественность") даже после того, как на суде над JONAH (Jews Offering New Alternatives to Homosexuality) - еврейской организацией, которая содействовала усилиям по изменению сексуальной ориентации, стало известно, что в программе "Путешествие за пределы" для лидеров "Путешествия в мужественность" практиковались голые игры в лесу.
В 2012 году Алан Чемберс, который тогда возглавлял Exodus International, сказал участникам ежегодной конференции Gay Christian Network: "Большинство людей, которых я встречал, и я бы сказал, что большинство обозначает 99.9%, не изменили свою ориентацию". Слова Чемберса потрясли мир экс-геев. Вплоть до этого момента основная идея большинства христианских организаций основывалась на том, что "изменение возможно". Чемберс сам породил рассказы о смене ориентации, и его признание в том, что пропаганда вокруг смены ориентации была крайне нечестной, основано на данных о 410 бывших геев.
Возможно ли изменение?
Еще до того, как Чемберс подорвал доверие к попыткам изменить сексуальность, предполагаемый уровень изменений был не вполне ясен. Незадолго до откровений Чемберса я попыталась отследить истории бывших геев, чтобы самостоятельно оценить те свидетельства, которые я видела как в христианской, так и в светской прессе. Я связывалась с NARTH (National Association for Research and Therapy of Homosexuality - Национальная ассоциация по исследованию и лечению гомосексуальности) дважды: сперва представившись женщиной с SSA, живущей в смешанном по ориентации браке, и спросив, насколько вероятно то, что я смогу поменять ориентацию, если пройду лечение. Во второй раз я представилась католической журналисткой.
Хотя в обоих случаях я не получила никаких конкретных цифр, ответы NARTH существенно отличались в зависимости от того, говорили ли они со мной как с потенциальным клиентом или журналистом, который может проверить данные. Во время первого звонка меня предупредили, что нет никаких гарантий, но сказали то, что знакомо всем тем, кто читал много пропагандистской литературы о репаративной терапии: одна треть изменила ориентацию, одна треть увидела некоторые изменения, одна треть не испытала вообще никаких изменений.
Во время второго звонка Дэвид Пруден (David Pruden) (в то время исполнительный директор NARTH) отказался предоставить конкретные цифры и подчеркнул, что основной целью терапии является преодоление нежелательного поведения или борьба с гомосексуальностью, добавив, что если клиент пришел к утверждению своей гомосексуальности, то это успешный результат лечения (этой позиции он также придерживался в интервью NPR).
Как известно, Николози использовал формулу "одна треть, одна треть, одна треть", хотя иногда утверждал, что количество изменений достигают 75%.
Исследование, проведенное Джоунсом и Ярхаусом в 2007 году в отношении попыток изменения сексуальной ориентации с помощью Exodus, предлагает более точные данные - и более скромные результаты. Они обнаружили, что у 15% испытуемых произошел значительный сдвиг в их сексуальной ориентации и что 23% успешно достигли целомудрия без изменения ориентации. Если вы прочитаете все исследование (чего никто не делает, потому что оно состоит из 400 страниц), вы заметите, что большая часть изменений не была категоричной: люди обычно не переходили из гомосексуалов в гетеросексуалы, а скорее сдвигались от исключительно или преимущественно гомосексуальных к более бисексуальным. Авторы также отмечают, что все инструменты, используемые для измерения сексуальной ориентации, основаны на самооценке, и поэтому неясно, связано ли изменение главным образом с самовосприятием их влечения или в первую очередь с самим влечением.
Ситуация осложнялась тем, что несколько участников исследования заявили, что испытывали давление со стороны своих групп в Exodus, которое должно было их заставить рассказать о более высоком уровне изменений, чем они испытывали на самом деле. Другие утверждали, что они считали, что почувствовали изменения в определенное время, но это длилось недолго: после ухода из Exodus гомосексуальность вернулась сама собой. В итоге, по словам Ярхауса, он и Джоунс так и не пришли к единому мнению о том, что эти данные могут означать.
Изучая статистические данные об изменении ориентации, я также искала и отдельные сообщения. Я направила запросы в NARTH и Католическую медицинскую ассоциацию (Catholic Medical Association) (еще одна группа, которая занималась направленной на изменение ориентации терапией) с просьбой дать мне контакты тех, кто успешно пришел к гетеросексуальности с помощью лечения. Так я хотела сравнить информацию, полученную из разных источников. К моему удивлению, я получила тот же ответ, что дают светским журналистам: их клиенты не хотят разговаривать с враждебными журналистами.
Дело в том, что в то время я вообще не была враждебной: я писала исключительно для католических изданий, я не считала себя частью ЛГБТК-сообщества и я сама была в числе экс-гомосексуалов, представляясь как бывшая лесбиянка. Люди, с которыми я общалась, знали об этом: один из них даже выступал со мной на католическом телеканалe, играя роль доктора, пока я играла роль счастливой замужней экс-лесбиянки. В контексте этого оправдание было просто лишено всякого смысла.
Поэтому я написала отцу Полу Чеку, который тогда являлся исполнительным директором организации Courage, и спросила, знаком ли он хоть с кем-нибудь, кто вылечился. Он сказал, что знает всего одного парня в Нью-Йорке, который успешно вступил в гетеросексуальный брак примерно через 20 лет терапии у Николози. Этот случай был единственным, о котором он знал.
Я была немного потрясена. Я десятки раз слышала утверждения о том, что "экс-геев больше, чем геев", которые повторялись в католических СМИ. Я знала, что бывают ненастоящие экс-геи, и знала, откуда они берутся (вы просто притворяетесь, что вынужденная гомосексуальность и сексуальные эксперименты не имеют значения, и поэтому любой натурал, который когда-либо занимался однополым сексом, даже всего один раз, в детстве, в старшей школе, в тюрьме, в колледже, во время службы на флоте и т.п., может называться "экс-геем"). Чего я не понимала, так это лишь того, что истории об успешном лечении не имели ничего общего с действительностью.
Самым удивительным было то, что я могла назвать нескольких человек, которые находились в успешных, долговременных, смешанных по ориентации браках (браки, в которых один партнер - квир, второй - гетеросексуал), включая меня саму. Один из парней, которого я знаю, проходит лечение, которое должно помочь ему и его жене быть вместе, при этом его терапевт специально предупредил его, что они не занимаются сменой ориентации и что лечение не сделает его натуралом, оно поможет снять тревоги по поводу его близких отношений с женщинами. Большинство из нас в конце концов вступили в брак, так как у нас сложились близкие дружеские отношения, которые затем переросли в романтические. Мы не проходили лечение, не обращались к нашим детским ранам и не превращались в натуралов; мы влюблялись и считали, что наши отношения достаточно важны для того, чтобы преодолеть свои природные сексуальные склонности.
Тот факт, что ЛГБТК-люди, работающие над своим отношениями, как кажется, достигают большего успеха, чем те, кто проходит через терапию, для меня является достаточно суровым приговором существующим способам лечения.
Подмена цели
В своей недавней статье в журнале Crisis дьякон Джим Рассел сделал несколько очень хороших замечаний: целомудрие, а не изменение ориентации - вот что должно стать целью любой традиционной католической службы или лечебной практики для людей с гомосексуальной ориентацией. Более того, он прав в том, что рассматривать гетеросексуальный брак в качестве цели терапии само по себе проблематично: брак - это призвание, а не награда за достижения.
Если бы то, что репаративная терапия как в католической, так и в протестантской церкви ставит своей целью исследование детских травм, которые могут быть у некоторых (но не всех) гомосексуалов, и оказание помощи в достижении целомудрия - а именно так это и подается, было правдой, то проблем с этим - и, возможно, сопротивления этому - было бы меньше. Проблема в том, что сторонники подобного лечения стремятся к подмене цели после начала терапии.
На поверхности всегда лежит утверждение о том, что изменение сексуальной ориентации возможно и что экс-геи - явление обычное. Если вы начнете возражать против этого, говоря о том, что очевидных доказательств не имеется, тогда общий посыл меняется. Внезапно целью терапии становится обращение к детским травмам, а смена ориентации становится вторичной целью - если это вообще цель. В своей самой неискренней форме эта аргументация приводит к абсурдному заявлению, что ограничение доступа несовершеннолетним к репаративной терапии лишает подростков возможности лечения детских травм, особенно если речь идет о сексуальном насилии, словно репаративная терапия является единственным (или лучшим) средством, доступным для жертв насилия.
Никто не возражает против психотерапевтического лечения разбитых семей, людей, переживших сексуальное насилие, или детей, которые подвергались буллингу со стороны сверстников или не принимались ими. Поскольку репаративная терапия - это просто лечение данных проблем, то никто против нее не возражает. Причина, по которой эта терапия вызывает споры, в том, что она утверждает то, что не подтверждается доказательствами:
1. Утверждение, что гомосексуальность является причиной детских травм, обычно это последствия сомнений в мужественности или женственности из-за плохих отношений с родителем своего пола.
2. Утверждение, что обращение к этим травмам способно изменить сексуальную ориентацию человека.
Всё это становится проблематичным вдвойне, поскольку бОльшая часть работы, выполняемой репаративными терапевтами, включает в себя лечение молодежи, которую приводят на лечение родители. Николози испытывал (в некоторых случаях) особый восторг по поводу того, что он очень часто имел возможность работать с подростками - при этом вполне явно имея в виду то, что у молодых людей все можно пресечь еще в зародыше. (Здесь я должна подчеркнуть, что есть терапевты, занимающиеся репаративной терапией, которые работают только со взрослыми пациентами: в интервью, данном мне, Пруден описал ситуацию, когда родители привели к нему ребенка для лечения "душевной травмы, вызванной крушением поезда".)
Подлинная цель всех этих утверждений - создать спрос на лечение, когда родителям говорят, что они, скорее всего, виноваты в гомосексуальности их детей, но не стоит волноваться, еще не поздно: это можно исправить. Нужно раскошелиться на дорогостоящее лечение, которое не покрывается большинством программ страхования, и мы разберемся с вашими ошибками и сделаем вашего ребенка снова гетеросексуалом. Некоторые пропагандисты для большего эффекта нагнетают у родителей страх, предрекая ребенку страшную судьбу - СПИД, суицид, которая будет ждать их чадо, если оно не достигнет успехов в лечении.
На протяжении многих лет я очень часто сталкивалась с родителями, которые в панике писали мне, после того как их ребенок совершал каминг-аут, и такой шаблон действий я видела много раз. Чувство вины, которую испытывали эти родители, просто отвратительно: я общалась с матерями, которые были любящими и хорошими женщинами и которых мучила мысль о том, что это именно они навлекли страдания на своих детей. В некоторых случаях эти женщины задавались вопросом, а были ли они вообще пригодны для того, чтобы стать родителями.
Сегодня большинство репаративных терапевтов тщательно подчеркивает, что отчуждение между ребенком и родителями может и не быть их виной, но это не добавляет спокойствия большинству родителей. Частично потому что по-прежнему, не вдаваясь в нюансы, многие доступные издания по репаративной терапии цитируют слова об "отдалившемся отце, гиперопекающей матери". Частично потому что если вы скажете находящемуся в панике родителю "не беспокойтесь, возможно, это не ваша вина", то его мозг скорее всего добавит "но, возможно, и моя".
Дело в том, что нет никаких явных доказательств того, что гомосексуальность вызвана эротизацией определенного рода дефицита мужественности или женственности. В самых последних работах даже Николози признавал другую модель поведения, которая иногда встречается у подростков-геев: "В данном типе гомосексуального влечения нет каких-либо признаков враждебности, речь скорее идет о романтическом свойстве юности - увлеченности, которая имеет сексуальное проявление".
На самом деле существует довольно очевидная причина, по которой у более старших по возрасту геев могут быть более враждебные взаимоотношения с отцами и большая степень отчужденности между ними и отцами, чем у более молодых геев: изменение социальных нравов. Что если не гомосексуальность вызвана отчужденностью отцов или плохими отношениями со сверстниками, а скорее отчуждение со стороны детей (как по отношению к отцам, так и сверстникам) вызвано негативным восприятием гомосексуализма? Тогда вполне ожидаемо то, что у геев, растущих в сегодняшней более устойчивой культуре, меньше проблем с отцами, чем у более старших поколений.
Более того, даже если гомосексуальное поведение частично является адаптивным ответом на детскую травму, лечение подобных травм, по-видимому, не изменяет сексуальную ориентацию человека. Я знаю многих людей, которые прошли эту терапию, и некоторые из них благодарны лечению, потому что терапия помогла им справиться с реальными проблемами в их жизни. Но ни один из них не стал в результате гетеросексуалом. Они также не стали "мужественными", и терапия, похоже, не оказала большого влияния на их способность оставаться целомудренными. Они просто стали геями с меньшим количеством нерешенных проблем детства.
В данный момент я не отвергаю возможность того, что психологические подходы могут быть эффективно использованы для помощи людям в их стремлении к целомудрию. Эмоциональные проблемы, одиночество, аффективная незрелость, тревоги и т. д. могут уменьшить внутреннюю свободу человека, и я думаю, что терапия может помочь в решении этих проблем, но в большей степени это оправданно не для геев, а для гетеросексуалов, которые хотят добиться контроля над своей сексуальностью. Когнитивные поведенческие подходы, в частности, могут считаться полезными, особенно потому, что они сосредоточены на культивировании большего самообладания (что является своего рода целью целомудрия в первую очередь), а не на поиске сомнительных каузальных повествований.
Репаративная терапия, однако, на мой взгляд, дело тупиковое. Это последний вздох ошибочного психологического подхода к пониманию и лечению гомосексуализма. Что бы хорошее ни было сделано участниками этого процесса, пора оставить эту теорию в покое и двигаться дальше в поисках более плодотворных подходов. Также по этой теме читайте:
В России на священника составили протокол о "пропаганде" ЛГБТ за предложение поговорить о греховности гомосексуальности
В РПЦ нашли связь между квадробингом и ЛГБТ
Бельгийский священник арестован после ночи секса и наркотиков с британским коллегой
В России предложили убрать теорию Дарвина из школьной программы
"В России нейтралитета не существует" (видео)
Бывший журналист "Новой газеты" перестал быть частью ЛГБТ
Я - российский чиновник и я - гей
Все больше ЛГБТ-людей в РФ подвергаются насилию
В Оклахоме предложили признать просмотр порно преступлением
Гомосексуал написал заявление в полицию на пару, которая целовалась в московском метро
Тэги: геи и общество, религия и геи
Просмотров: 10,856
|
Лечить следует тех, кто пытается лечить от гомосексуализма, и призывает к этому. Вот они точно нуждаются в серьезной психологической помощи.
Особое мнение
